Небо и земля Бреста в истории авиации. Часть 3

Продолжение. Смотрите часть 1 и часть 2.

Почти два года мирной тишины - это был скорее не мир, но иллюзия мира, затишье перед бурей. Но за это краткое время для развития местной авиации было сделано многое. После вхождения Бреста в состав БССР осенью 1939 года новые территории встраивались в общесоюзную систему авиасообщения. Проводилась инвентаризация существующих аэродромов и строений, возводились новые объекты, развивалась сеть дополнительных аэродромов военного назначения. Для гражданской и транспортной авиации началась повседневная работа. На авиалинии Брест-Минск выполнялись регулярные почтово-пассажирские полёты.

По состоянию на март 1941 года в районе Бреста действовали следующие аэродромы:

№271 – Малые Зводы (Зводы) (30 км севернее Бреста)

№272 – Лыщицы (20 км севернее Бреста)

№274 – Брест-Литовск (Брест)

№507 – Дуричи (25 км южнее Бреста, сегодня название носит Знаменка)

№508 – Пожежин (35 км по трассе Брест - Ковель)

№509 – Великорита (28 км восточнее Бреста)

№510 – Домачево (45 км южнее Бреста)

№520 – Ступичево (45 км восточнее Бреста)

Санитарная авиация Народного комиссариата здравоохранения использовала в своих целях как действующие военные и гражданские аэродромы, так и собственные посадочные площадки (Брест, Жабчицы, Зводы, Изабелин, Именин, Кобрин, Лыщицы, Пружаны, Речица и др).

С ростом напряжённости на новой границе в приграничные военные округа для прикрытия размещённых там воинских частей и объектов инфраструктуры перебрасывались различные авиационные соединения, а существующие части планировалось ускоренными темпами усилить самолётами новых типов.

Тишина в небе над Брестом в очередной раз прервалась шумом моторов боевых самолётов на рассвете 22 июня 1941 года. Первый день воздушных сражений Великой Отечественной войны был переполнен трагическими и героическими событиями, связанными с судьбами как целых подразделений, так и отдельных лётчиков. В списки безвозвратных потерь без преувеличения можно было вносить целые эскадрильи и полки, а иногда и более крупные соединения.

Немцы отлично подготовились к нападению. Вот что писал в своих мемуарах Альберт Кессельринг, руководивший действиями Люфтваффе в этой операции: "Во время своих многочисленных полётов на двухфюзеляжном, двухмоторном FW-189 я смог увидеть во всех направлениях территорию сосредоточения моего воздушного флота на юге от Брест-Литовска до самой южной границы Восточной Пруссии... Начало наступления было назначено вопреки пожеланиям Люфтваффе, но в силу понятных тактических принципов действий сухопутных войск, на раннее утро, перед рассветом, когда одномоторные истребители и пикирующие бомбардировщики не могли ещё летать объединёнными формированиями. Таким образом, перед авиацией появились большие трудности, которые, однако, удалось преодолеть... Все мои командиры и я сам считали делом чести, учитывая ситуацию на поле боя, предупреждать пожелания полевых войск, а продиктованные ситуацией требования наземных войск выполнять как можно быстрее и комплексно".

Генерал Дайхман, начальник штаба 2-го авиационного корпуса, наглядно представил сложившуюся ситуацию: "Авиация должна была подчиниться предварительным условиям сухопутных войск и согласиться на неудобное время для начала атаки, что дало неприятельским лётчикам дополнительно 40 минут времени на подготовку к обороне. Стараясь помешать тому, чтобы неприятельская авиация могла это раннее предупреждение использовать, 2-й авиационный корпус, а также 8-й пошли на достаточно рискованный шаг. В направлении каждого аэродрома русских истребителей стартовали по три опытных в проведении ночных полётов экипажа и, летя на максимальной высоте над нежилыми, болотистыми и лесистыми территориями, пересекли российскую границу. Незамеченными они достигли советских аэродромов и атаковали их в то самое время, когда наземные войска начинали наступление. Эта цель была полностью достигнута. Когда соединения бомбардировщиков, которые вылетели перед рассветом, достигли неприятельских аэродромов, не стартовали никакие советские формирования, так что мы могли сбросить бомбы на стоящие на взлётных полосах самолёты врага. Только на одном аэродроме была встречена группа истребителей, которые поднялись в воздух. Бомбы падали прямо на взлетающие самолёты, и всё их боевое подразделение, в боевом азарте, было уничтожено на взлётных полосах.".

Немецкие железнодорожники на обломках сбитого советского самолёта.

Район Тересполя, 22 июня 1941 г. Фото из коллекции А. Долговского

Альберт Кессельринг: "Я лично летал на своём разведывательном FW-189 вглубь российской территории, что было лучшим признанием того, какой отличный результат дали первые дни атак на советскую авиацию".

Так выглядела Брестская крепость в июне 1941 года, во время бомбардировок. Немецкая фотография, выставленная на аукционе e-Bay

Однако приходилось атаковать не только советскую авиацию. Во время штурма крепости Брест-Литовск от Люфтваффе потребовались неординарные действия. Когда были исчерпаны все возможности овладеть Восточным редюитом, где укрывались и вели боевые действия советские военнослужащие, командование немецкой 45-й дивизии обратилось за помощью к авиации. 29 июня Восточный редюит подвергся бомбардировке. На последний очаг обороны сбрасывались 500-килограммовые бомбы. В этот же день была сброшена и бомба весом 1,8 тонны, SC-1800, прозванная «Сатаной». Альберт Кессельринг: "Пока продолжалась борьба за Брест-Литовск, крепость которого была "открыта" тысячекилограммовой бомбой, бронетанковые войска неслись вперёд и начали сражение по окружению территории Минск - Белосток".

Знаменитая авиабомба "Сатана". Немецкая фотография, выставленная на аукционе e-Bay

В результате стремительного продвижения немецких сухопутных войск, поддерживаемых Люфтваффе, советские аэродромы в районе Бреста были захвачены в первые дни войны и далее использовались немцами по назначению в течение всего периода оккупации. Крупнейшим немецким аэродромом в районе Бреста был аэродром Малашевичи недалеко от Тересполя (современная территория Польши), использовавшийся для размещения как бомбардировочных, так и истребительных частей. При аэродроме также работали предприятия по ремонту и испытанию техники, на ремонтном заводе к работам привлекались советские военнопленные.

На брестских улицах во время немецкой оккупации часто можно было увидеть лётный и технический персонал Люфтваффе. С декабря 1943 по июль 1944 года в Брест-Литовске размещался штаб 4-го авиационного корпуса (оперативно-тактическое соединение Люфтваффе, входившее в состав 4-го воздушного флота), командир - генерал авиации Рудольф Мейстер (4.9.1943—15.12.1944). В разное время в состав корпуса входили: бомбардировочная группа 1-й учебной эскадры, 27-я и 40-я бомбардировочные эскадры, 1-я и 3-я эскадры пикирующих бомбардировщиков, 100-я и 108-я бомбардировочные группы, 606-я группа береговой авиации, 13-я, 22-я, 31-я, 41-я разведывательные группы. История пребывания баз Люфтваффе на нашей земле ещё ждёт дальнейшего подробного исследования.

Следует отметить, что сложившаяся и впоследствии многократно обсуждаемая трагическая ситуация, связанная с фактическим разгромом ВВС Красной армии (КА) в приграничных округах и последовавшим за этим полнейшим господством Люфтваффе в воздухе в начальный период войны, была вызвана в первую очередь ошибками стратегического и тактического планирования, недооценкой сил вероятного противника и его возможных действий. В частности, «Планами прикрытия» на период мобилизации, сосредоточения и развёртывания войск приграничных военных округов военно-воздушным силам КА ставились задачи, направленные на завоевание господства в воздухе, нанесение ударов по приграничным аэродромам противника и даже по стратегическим объектам в его глубоком тылу.

Предварительные распоряжения №01. Штаб ВВС ЗапОВО, Минск, 22.06.41. 05:30.

9 САД. ...Бомбардировщики направлены к линии фронта. Вести разведку в полосе армии...

10 САД. ...Бомбардировщики по войскам противника в р-не Брест, Бяла-Подляска...

11 САД. ...Бомбардировщики по войскам противника в р-не Янов-Подляска, Тересполь, Бяла-Подляска...

13 БАД. 24 СБАП по скоплению войск противника в районе Янов-Подляски, Тересполь, Бяла-Подляска. Посадка по выполнению задачи аэродром Жабчицы.

Данная стратегия абсолютно не учитывала соотношения реальных сил и множества других факторов, в результате чего вместо вывода техники и личного состава из-под первого удара, сдерживания противника и налаживания максимального взаимодействия между частями различного назначения советские истребительные части были связаны боями по прикрытию своих аэродромов, в то время как бомбардировщики посылались фактически на убой - на бомбёжку аэродромов противника и без должного прикрытия. Альберт Кессельринг в своих мемуарах свидетельствовал: "Я считал почти преступлением то, что таким беззащитным в воздухе самолётам приказывалось атаковать недопустимым с точки зрения воздушной тактики образом. То есть прилетающие через равные промежутки времени, эскадрилья за эскадрильей, русские самолёты становились лёгкой добычей наших истребителей. Настоящее "детоубийство", как я тогда думал". Потери в технике при такой организации боевых вылетов достигали 80-90%. Потери в личном составе были меньше, так как многим членам экипажей подбитых и повреждённых машин удавалось спастись, однако им предстоял долгий путь к линии фронта, а полученные ранения часто не давали вернуться в строй. Многие на долгое время остались на оккупированной территории, других ждал вражеский плен… Время, потребовавшееся в итоге на переформирование и укомплектование разбитых частей, было максимально использовано противником для достижения целей своих наступательных операций.

Из воспоминаний Ермолаева Николая Александровича, стрелка-радиста 121-го СБАП (скоростного бомбардировочного авиационного полка) 13-ой БАД (бомбардировочной авиационной дивизии) ВВС ЗапОВО: «22 июня 1941 года наш полк скоростных бомбардировщиков был поднят по боевой тревоге в 5 – 6 часов утра. В это время наш полк базировался в летнем лагере в 40 – 50 км от Быховского стационарного аэродрома. После некоторой подготовки к боевому вылету, командир полка объявил нам о вероломном нападении фашистской Германии на нашу Родину, а вместе с этим мы получили боевой приказ на бомбёжку живой силы и техники врага. Наша вторая эскадрилья вылетела на бомбёжку в район Брест-Литовска. Обнаружив гитлеровцев и их технику, мы прицельно произвели бомбёжку и даже со второго захода обстреляли их из люковых и штурманских пулемётов. Другие же эскадрильи, а их всего пять было, вылетали на бомбёжку в другие районы. В первый день войны наша эскадрилья потерь не имела, а по другим эскадрильям наш полк понёс значительные потери. В последующие дни наша 121-ая эскадрилья вылетала на бомбёжку примерно в тот же район. Я хорошо помню, как штурмана называли и отмечали на картах такие пункты, как Ружаны, Пружаны, Картуз-Берёза. За это время мы нанесли гитлеровцам большой урон, но и наш полк потерял больше половины лётного состава и машин».

Настойчивые действия советской авиации с 7 утра по району восточнее Седльце, видимо, заставили командование 2-го авиакорпуса Люфтваффе выделить некоторое количество истребителей для выполнения задач в системе ПВО. Это стоило частям 13-й БАД тяжёлых потерь.

Особенно не повезло в этом отношении 130-му СБАП, последнему из вылетавших на боевое задание 22 июня полков 13-й БАД. Для выполнения первого боевого задания в полку было подготовлено три "девятки". Первую вёл сам командир полка майор Кривошапко, вторую – заместитель командира полка капитан Коломийченко, ведущим третьей "девятки" был командир эскадрильи капитан Андреев.

В 12:00 самолёты полка вылетели на задание, через час после взлёта было получено распоряжение штаба дивизии о том, что по выполнении боевого задания возвращаться следует на свой аэродром (до этого предполагалось садиться на аэродроме Солон).

Примерно в 13:15 первая "девятка", ведомая майором Кривошапко, вышла на цель. Зенитная артиллерия противника открыла сильный огонь, и, несмотря на то, что самолёты шли на высоте 5000 метров, добилась прямых попаданий – так, самолет мл. лейтенанта Горелькова из "девятки" капитана Коломийченко получил 46 пробоин.

Командир 130-го СБАП майор Кривошапко Иван Игнатьевич (1906 - 1941)

В результате интенсивного зенитного огня строй ведущей "девятки" был нарушен, и отдельные самолёты сразу же подверглись атакам четырёх истребителей Ме-109. Несмотря на это, самолётам всех трёх групп удалось не только прорваться к своим целям, в том числе к аэродрому, но и нанести противнику урон. На поле аэродрома Бяла-Подляска был полностью уничтожен FW-58 W.Nr. 0242, ещё один FW-58 W.Nr. 3117 был повреждён на 30%. Экипажи "девятки" капитана Коломийченко отметили, что Бяла-Подляска горит. Всего полком было сброшено 162 ФАБ-100, однако цена этого успеха оказалась чрезмерно высокой.

При отходе от цели (примерно 15 км восточнее) все три "девятки" были атакованы большой группой истребителей (вернувшиеся экипажи насчитали до 30 Ме-109), причём первые атаки были произведены с целью расстроить боевой порядок группы и уничтожить ведущего. Далее производились атаки одиночных самолётов парами истребителей (как правило, один истребитель сверху, а второй снизу или сзади). Всего было потеряно 20 бомбардировщиков СБ, вернувшиеся экипажи заявили о том, что в воздушном бою сбиты 9 Ме-109 (эти сведения не подтверждаются противником).

У немцев, судя по заявкам на победы, в бою участвовали лётчики группы II./JG51 в полном составе, кроме того, видимо, небольшими группами (парами и звеньями) действовали экипажи Stab./JG51, Stab III./JG51, 11./JG51 и 1./JG53. Немецкие истребители заявили 32 победы в этом воздушном бою, в том числе о трёх победах каждый доложили командир JG51 майор Вернер Мёльдерс (Maj. Werner Mölders) и лейтенант Херманн Зегатц (Ltn. Hermann Segatz). Надо отметить, что соотношение реально потерянных бомбардировщиков и заявок пилотов Люфтваффе на победы составило примерно 1 к 1,5, что значительно отличается от среднестатистических для Люфтваффе 1 к 3.

В районе Бреста советским ВВС противостоял серьёзный противник. На фото – один из лучших асов Люфтваффе Вернер Мёльдерс (Werner Mölders, 1913 - 1941).

Потери 130-го СБАП в экипажах были крайне тяжёлыми – на аэродром не вернулись командир полка, все три командира эскадрилий и их заместители, два комиссара эскадрилий, пятеро командиров звеньев – фактически, полк после этого вылета перестал существовать. Некоторые лётчики 130-го СБАП, сбитые в районе Бреста 22 июня 1941 года, попали в немецкий плен.

Карточка военнопленного. Пятирублёв Виктор Петрович (1914 - ?), в июне 1941г. – ст. лейтенант, зам. командира авиаэскадрильи 130-го СБАП. По данным ЦАМО РФ пропал без вести 9.07.1941 г. на Западном фронте. Фактически 22.6.1941 г. при выполнении боевого задания в районе Бреста самолёт Пятирублёва был сбит, лётчик взят в плен. Содержался в лагере для военнопленных Oflag XIIID (62), личный номер 6537. 13 мая 1942 г. передан гестапо. Дальнейшая судьба неизвестна.

Карточка военнопленного. Миронов Виктор Алексеевич (1911 - ?), в июне 1941 г. – старший политрук, находился в распоряжении командира 130-го СБАП. Пленён в районе г. Брест 22.06.1941 г., вероятно при выполнении боевого задания. Содержался в лагере для военнопленных Oflag XIIID (62), личный номер 981. В плену не выдал своей принадлежности к политсоставу, назвавшись капитаном ВВС КА. Селекции евреев, политработников и коммунистов в Офлаге XIIID проходили регулярно, поэтому можно с уверенностью утверждать, что этот предусмотрительный шаг спас Миронову жизнь в плену. Привлекался к принудительным работам в составе рабочей команды №10003 Feucht (район города Нюрнберг, земля Бавария, Германия). 8 февраля 1943 г. совершил побег, однако 25 февраля был пойман. 26 марта 1943 г. передан гестапо г. Вена. Данных о дальнейшем пребывании в плену нет. Кажется невероятным, но В. А. Миронов. выжил в плену и возвратился в СССР. После спецпроверки Приказом Смоленского ВО №096 от 23.10.1945 г .уволен в запас с постановкой на учёт в Дзержинский РВК г. Москвы.

В небе Бреста в первый день войны удачными боевыми вылетами отметились лётчики 123-го ИАП. Группой в составе капитана Н.П. Можаева, лейтенантов Г.Н. Жидова, П.С. Рябцева и А.М. Назарова в трёх боевых вылетах сбито четыре JU-88, четыре Ме-109, один HS-126. В этих боях открыл счёт своим воздушным победам будущий известный советский ас, Герой Советского Союза Г.Н. Жидов, а лейтенант П.С. Рябцев осуществил один из первых в Великой Отечественной войне таранов, сбив таранным ударом Ме-109.

Жидов Георгий Никанорович (1916 - 1974), в июне 1941 г. – лейтенант, командир звена 123-го ИАП (на фото в звании капитана)

Страница из личной лётной книжки Жидова Г.Н.

Рябцев Петр Сергеевич (1915 - 1941), в июне 1941 г. – лейтенант, командир звена 123-го ИАП

Несмотря на крайне неблагоприятную обстановку в воздухе и на земле, некоторым пилотам ВВС КА удалось выйти победителями из первых приграничных боев, получив при этом неоценимый опыт боевых действий. Многие исследователи обоснованно полагают, что костяк победоносных советских ВВС более позднего периода, сломивших в итоге сопротивление Люфтваффе, составили те самые лётчики лета 1941-го, выжившие в первых боях.

За предоставленные сведения выражаю благодарность Константину Стрельбицкому, Роману Ларинцеву, Михаилу Тимину, Андрею Долговскому и сайту warspot.ru

Иван Чайчиц специально для социального портала «Реальный Брест»

Продолжение следует

Часть 4

Небо и земля Бреста в истории авиации. Часть 3

Похожие статьи: