Судьба человека. Часть II

«БОЙ БЫЛ КОРОТКИЙ, А ПОТОМ…»

Апрель 2016 года… На восточной окраине деревни Чилеево останавливается иномарка с номерами Республики Беларусь. Из машины выходят двое. Они осматриваются, что-то сверяют по своим картам и бумагам. Да, это должно быть где-то здесь. В стороне от дороги просматривается прямоугольное в плане обрамленное по периметру деревьями и кустарниками пространство. В глубине высится металлическая водонапорная вышка. Земля, уже успевшая набрать силу после зимней спячки, тут и там пробивается яркой зеленью. Двое, сойдя с дороги, не спеша ступают на землю. Несмотря на обыденность ситуации, их с каждым шагом охватывает какое-то внутреннее волнение и внезапное предчувствие прошлого…

Место расположения 5-й пограничной заставы. Апрель 2016 г.

Брестчане Олег Полищук и Иван Чайчиц, это они направляются сейчас к водонапорной вышке, не ожидали от поездки в Чилеево каких-то особенных результатов. Когда внук командира-пограничника Александр Пичугин обратился к ним с просьбой осмотреть место бывшей заставы, где погиб его дед, они согласились не раздумывая. Но на успех не очень то и рассчитывали. Шутка ли, ведь семьдесят пять лет уже прошло… Могли и распахать, и дорогу проложить, и дом построить. Время безжалостно, особенно когда ему помогают люди…

Они чуть не споткнулись о каменный фундамент. Скрытый неровностями почвы и кучами старых сучьев, он был совсем незаметен со стороны. Пройдя еще немного, они видят каменные ступени, ведшие когда-то внутрь стен, стоявших на этом фундаменте. Все точно так, как вспоминал о своей детской поездке Александр. И даже березы… Точнее пни, которые от них остались… Да, это они, остатки пятой пограничной заставы. Удивительно, но время, кажется, здесь остановилось. Сохранившиеся каменные ступени словно приглашают войти в незримое прошлое. Там, за невидимой дверью до сих пор таит свои тайны тот далекий июньский день.

Остатки здания, где располагалась казарма 5-й пограничной заставы. Апрель 2016 г.

Когда-то на этом месте, в 150 м от восточной окраины д. Чилеево, было панское имение, а с октября 1939 г. здесь обосновались пограничники. Прямоугольная в плане усадьба с трех сторон была обнесена чем-то вроде невысокого вала/дамбы, предохранявшего от подтопления со стороны Мотыкальского канала. Дворовые постройки переоборудовали под конюшню и вольеры для собак, кухню-столовую и баню. В самом господском доме обустроили казарму и канцелярию. На въезде в усадьбу сделали ворота, у которых встал на посту часовой заставы.

Сохранившийся погреб-овощехранилище в месте расположения 5-й заставы. На бетонном козырьке надпись «1926 R.». Апрель 2016 г.

К июню 1941 г. 5-я застава 17-го Краснознаменного пограничного отряда охраняла границу по реке Западный Буг протяженностью 6 км. На расстоянии 1 км от заставы проходило шоссе Янув-Подляска-Жабинка, уже обозначенное на оперативных картах 2-й танковой группы Гудериана как 2-я танковая магистраль. В 2 км от заставы, в том месте, где шоссе пересекало реку, находился разобранный в 1939 г. деревянный мост. Этот мост, шоссе и несколько бродов, делали участок 5-й заставы очень важным в стратегическом отношении. Для прикрытия наиболее опасных направлений были оборудованы опорные пункты (блокгаузы) внешнего оборонительного кольца заставы, один из которых располагался в районе старого разобранного моста. На самой заставе по периметру были сделаны четыре стрелковых окопа с пулеметными гнездами. Штатное вооружение заставы составляли два станковых и четыре ручных пулемета, до 60 винтовок Мосина, несколько десятков ручных и противотанковых гранат.

Личный состав заставы, с учетом усиления, полученного накануне войны, насчитывал до 80 человек. Командовал заставой младший лейтенант Богомаз Петр Григорьевич. Помощником начальника заставы был лейтенант Георгиевский Константин Александрович, заместителем по политчасти – политрук Сорокин Иван Павлович. Семьи командиров снимали комнаты у местных жителей в Чилеево. В самом крайнем ближайшем к заставе доме квартировал политрук Сорокин с женой и годовалым сыном.

Иван Павлович Сорокин, зам. нач. заставы по политчасти. Фото: Платонов В. В. Это было на Буге. М. 1966, стр. 77.

Ни семьи командиров, ни местные жители еще даже не представляли, что их ждет в ближайшие дни, а на той стороне Буга уже сосредотачивались немецкие войска. Конечно, командиры, да и рядовые пограничники видели и понимали гораздо больше. С мая месяца пограничные наряды докладывали, как на том берегу немцы скрытно сосредоточивают переправочные средства и улучшают подъездные пути к реке. Незадолго до войны на заставу прибыло несколько артиллеристов со специальными артиллерийскими приборами, чтобы с пограничных вышек наблюдать за сопредельной территорией. И хотя истинный масштаб подготовительных мероприятий немцев оставался пограничникам неизвестным, тревога нарастала.

В конце мая на правый фланг участка заставы прибыл 3-й батальон 125-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии. Батальон должен был оборудовать полевые укрепления в районе Чижевичи.

21 июня на заставу прибыли представители штаба 2-й комендатуры и штаба отряда – старший лейтенант и капитан. Какие задачи они должны были выполнять на заставе, точно неизвестно, но мы знаем, что подобные представители встретили войну на многих заставах 17-го погранотряда.

Сохранившийся дом на восточной окраине Чилеево, в котором накануне войны проживал политрук И. П. Сорокин с семьей. Апрель 2016 г.

А на противоположном берегу уже приготовился к рывку по стратегическому шоссе 47-й моторизованный корпус Гудериана. На участке 5-й заставы Буг должна была форсировать 18-я танковая дивизия. В первом эшелоне наступали две боевые группы – боевая группа «А» в районе разобранного моста у Колодно и напротив Леги, а левее, в районе Пратулин, боевая группа «В». В их задачи входило подавить сопротивление на советском берегу, захватить высоты к северу от Добранец и Голачево и, оседлав шоссе Пратулин-Мотыкалы, обеспечить выход танкового клина к переправам через реку Лесная у Вистычи и Тюхеничи. Основу каждой боевой группы составлял мотопехотный полк, усиленный артиллерией, танками подводного хода и саперами с переправочными средствами.

В 03.10 утра 22 июня на командный пункт в 1 км южнее Бохукалы прибыл командующий 2-й танковой группой генерал Г. Гудериан. А через 5 минут тишина кончилась…

В 03.45 первые штурмовые лодки устремились к противоположному берегу. Вслед за ними взревели моторами танки Т-III подводного хода, двинувшиеся к реке. Вторжение началось.

Политрук Сорокин, только в 24.00 вернувшийся домой с проверки нарядов, был разбужен грохотом немецкой артподготовки. Быстро одевшись, дав наказы жене, он побежал на заставу. Начальник заставы Богомаз уже поднял пограничников по тревоге. Громкие и частые разрывы у Буга не оставляли сомнений, что это крупномасштабная провокация немцев, может быть, даже посерьезнее хасанских событий. План действий пограничников заставы в подобной ситуации предусматривал занятие опорных пунктов внешнего кольца обороны. Не мешкая, стрелковые отделения, усиленные пулеметными расчетами, во главе с командирами выдвинулись на подготовленные рубежи. На заставе остались хозяйственное и около двух стрелковых отделений со станковым и ручным пулеметами под командованием политрука Сорокина.

Подробности боевых действий на внешних опорных пунктах 5-й заставы неизвестны. Лишь немецкие архивные документы упоминают о том, что в ходе боев на этом участке границы было уничтожено 3 русских бункера. 1-й дивизион 12-го зенитно-артиллерийского полка, приданный дивизии для перехода границы, вечером 22 июня доносил, что огнем 88-мм орудий два русских бункера разрушены, а один взорвался и взлетел на воздух.

Пока берега Буга сотрясали артиллерийские разрывы, и жители Чилеево, и пограничники, оставшиеся на заставе, находились в тревожном ожидании. Провокация или война? Политрук Сорокин подбадривал бойцов, приводя в пример стойкость пограничников в боях на оз. Хасан. Сомнения закончились в шесть утра. Первый взрыв прогрохотал где-то севернее, у Раковицы. А потом расположение заставы и восточная окраина Чилеево вздыбились султанами дыма. Ближайшие к пограничникам дома деревни охватило пламя. Часть жителей бросились в поля, часть поспешила укрыться в погребах. В расположении заставы появились первые раненые.

Фрагмент оперативной карты 18-й танковой дивизии с нанесенным планом артиллерийской подготовки в районе Чилеево и 5-й заставы. Июнь 1941 г.

Через некоторое время артобстрел прекратился. В наступившей тишине со стороны Буга послышались редкие винтовочные выстрелы, которые, то стихая, то нарастая, приближались к деревне и заставе. Пограничники в окопах напряженно всматривались в полоску небольшого леса, отделявшего заставу от реки. Справа тянулась проселочная дорога из Чилеево, которая, изгибаясь влево, уходила к шоссе. Выстрелы смолкли, но вскоре опять раздались уже со стороны деревни.

В пулеметном окопе на правом фланге расположения заставы был установлен «максим», сектор обстрела которого выходил на поле ржи, отделявшее пограничников от деревни. Пулеметчики даже присвистнули от удивления, когда увидели, что через поле в их сторону движется цепь немцев. Нет, не появление врага вызвало удивление бойцов, а то, что идущие впереди были с сигаретами во рту. Это было… как в кино. Руки удобнее взялись за гашетку, глаза поймали в прицел того, у которого на груди болтался бинокль… офицер, не иначе… Огонь!

Так начался бой за 5-ю заставу.

Обстоятельства этого боя достаточно хорошо известны. Впервые о них рассказал писатель Сергей Сергеевич Смирнов в своей книге «Брестская крепость». Трагическим эпизодом боя стало то, что атаковавшие заставу немцы применили «живой щит» из местных жителей. Когда первая волна атакующих была рассеяна пулеметным огнем пограничников, уцелевшие и раненые оказались прижаты к земле, не имя возможности отойти назад. Тогда, собрав по деревне тех, кто подвернулся под руку, немцы поставили шеренгу из мирных жителей и под их прикрытием вынесли своих раненых с поля. Потом были две танковые атаки. В ходе первой из них пограничники даже подбили связкой гранат одну из машин.

По воспоминаниям выживших пограничников в бою на заставе также участвовал и один из двух представителей штаба – старший лейтенант или капитан, который принял на себя общее командование. После его гибели боем руководил политрук Сорокин.

Итог боя был предрешен, застава пала. Десяток защитников сумели болотом отойти в сторону Раковиц. Четверо раненых были захвачены в плен. Около двадцати пограничников, защищавших заставу, погибли, в их числе политрук Сорокин и представитель штаба.

Топографическая карта с обозначением расположения 5 пограничной заставы на местности.

До недавнего времени все обстоятельства боя на 5-й заставе основывались лишь на воспоминаниях немногих выживших пограничников и рассказах жителей деревни Чилеево.

Несомненная важность и значимость этих свидетельств, тем не менее, носила односторонний характер, лишая описание событий той полноты и завершенности, которые могло бы дать сравнительное изучение документов противника. Особенно это касается вопросов потерь противника и его собственной оценки боя за этот небольшой пограничный рубеж.

Этот пробел удалось заполнить только сейчас, когда благодаря бескорыстной помощи одного военного историка, оказались доступны архивные документы 18-й танковой дивизии, наступавшей как раз на участке 5-й пограничной заставы.

Как выяснилось, бой с пограничниками вели подразделения 101-го мотопехотного полка. Этот полк составлял основу боевой группы «А», форсировавшей Буг в районе старого разобранного моста у Колодно. В группу входили также 10 танков подводного хода, 18-й мотоциклетный батальон, один взвод 100-го огнеметного танкового батальона, 2-я батарея 88-го противотанкового дивизиона, инженерные подразделения.

Боевая группа «А» переходила Буг на участке от разобранного моста у Колодно до излучины реки напротив Леги. Здесь пехота 101-го полка должна была захватить плацдарм, чтобы обеспечить строительство понтонного моста для переправы на другой берег. Некоторое время все шло по намеченному плану. Танки вброд преодолели реку, а штурмовые лодки доставили на советский берег пехоту, которая стала распространяться по берегу, расширяя плацдарм. Саперы приступили к наведению переправы. Артиллерия поддержки перенесла свой огонь в район Галачево. В 04.02 штаб 18-й танковой дивизии докладывал в корпус: «Нападение проходит по плану. До сих пор никакого вражеского сопротивления. До сих пор никаких действий вражеской артиллерии».

Восстановленный немецкими саперами дорожный мост в районе Колодно на участке 5-й пограничной заставы. Июнь 1941 г

Примерно в это время или чуть позже немецкая пехота столкнулась с пограничниками, выдвинувшимися с заставы на прикрытие границы. Но эти группы были слишком малочисленны, чтобы сдержать волну двух батальонов 101-го полка, и стали отходить в направлении заставы. Деревня Чилеево, как и застава, не планировались в число приоритетных стратегических целей наступления. Овладев высотами к северу от Добранец и Галачево, боевые группы 18-й танковой дивизии должны были резко повернуть на восток, чтобы сразу выйти на шоссе и продолжит наступление на Мотыкалы. Основные силы так и сделали. Но часть, вступив в огневое соприкосновение с пограничниками, продолжила продвижение на север к Чилеево. Это были 1-я и 8-я роты 101-го мотопехотного полка 18-й мотопехотной бригады 18-й танковой дивизии.

Около 07.00 немцы вошли в деревню с юго-западного направления и начали ее зачистку. Видимо, уже не ожидая серьезного сопротивления, они развернутой цепью вышли на западный фас расположения заставы. Деревня зачищена, пехотинцы расслабились, закурили на ходу. В наступившей тишине был слышен только глухой стук колосьев ржи о кожаный немецкий сапог. Так они и попали под убийственный огонь пограничников, оборонявших заставу.

Непредвиденный отпор и потери были настолько ошеломительные, что на подавление сопротивления заставы пришлось отвлекать существенную часть сил наступающей группировки. Помимо уже втянутых в бой у Чилеево 1-й и 8-й роты, были привлечены 4-я и 9-я роты 101-го полка, часть 2-ой батареи 88-го противотанкового дивизиона, четыре танка 18-й танковой бригады. Все это очень хорошо соотносится с рассказами местных жителей, по словам которых на заставу наступали около 1000 человек.

К сожалению, немецкие документы не балуют подробностями этого боя. Для командования 18-й танковой дивизии более существенным было достижение стратегических целей – захват мостов через реку Лесная и выход на оперативный простор. Но и то, что отложилось в промежуточном донесении 18-й мотопехотной бригады в штаб 18-й танковой дивизии, носит подчеркнуто высокую оценку: «Противник оказал упорное сопротивление». Противник – это около 40 пограничников, вооруженных только стрелковым оружием. Но, видимо, оборона была настолько хорошо организована, что позволила в течение длительного времени противостоять во много раз превосходящему врагу. Сколько же времени держала оборону 5-я застава? Советские источники говорят о пяти часах. В немецких документах точного времени нет. Хотя некоторую подсказку может дать следующий факт. Донесение штаба 18-й мотопехотной бригады, в котором говорится о бое у Чилеево, получено в штабе танковой дивизии в 15.50. При этом в 5-м пункте, в котором должны приводиться собственные потери, указывается: «В бою у Чилеево погиб один командир роты и один офицер ранен. Остальное число погибших и раненых пока не известно». То есть, с учетом всех возможных задержек прохождения донесения из штаба в штаб, даже ко второй половине дня 22 июня потери еще не были подсчитаны. А ведь бой уже должен был закончиться, и ничто не мешало собрать и подсчитать жетоны. Интересно, так сколько же потеряли немцы в бою за 5-ю заставу?

В итоговом дневном донесении штаба 18-й мотопехотной бригады отмечается: «За исключением локального сопротивления у Чилеево, русские не оказали никакого сопротивления. Количество пленных ничтожно».

Фрагмент дневного донесения штаба 18-й мотопехотной бригады в штаб 18-й танковой дивизии с упоминанием боя у Чилеево. 22 июня 1941 г.

Потери защитников 5-й заставы известны почти точно. На следующий после боя день, 23 июня, местные жители собрали погибших на заставе и на окраинах села пограничников. Во дворе заставы в братской могиле похоронили 17 человек, в их числе представителя штаба и политрука И. П. Сорокина, для которого был сделан гроб. Восточнее заставы, на пастбище, в двух отдельных могилах похоронили еще четырех человек. Итого, всего погибших было 21 человек.

Осенью 1944 г., когда фронт уже прогрохотал дальше на запад, а на берега Западного Буга вернулись советские пограничники, был произведен сбор материалов о первых боях на границе в июне 1941 г. Главными рассказчиками выступали местные жители и члены семей командного состава. Были установлены имена почти всех пограничников, погибших на заставе. Но имя командира-пограничника, представителя штаба, который по воспоминаниям выживших бойцов, организовал оборону заставы в первые часы боя, так и оставалось неизвестным.

«НА БРАТСКИХ МОГИЛАХ НЕ СТАВЯТ КРЕСТОВ…»

Все послевоенные годы Мария Владимировна Зимина не оставляла попыток выяснить судьбу мужа. Писала в различные учреждения Брестской области, отправляла запросы в центральные военные ведомства. Отовсюду приходил один и тот же ответ: «Судьба неизвестна». В феврале 1956 г. отдел кадров Главного управления пограничных войск сообщил, что капитан Гриненко Семен Максимович пропал без вести.

Но ведь не погиб!.. Значит, есть надежда! И жизнь не давала этой надежде угаснуть.

Слабый лучик этой надежды растаял в 1963 году. Отставной полковник пограничных войск Платонов в письме сообщил – Ваш муж и отец, Семен Максимович Гриненко, погиб на 5-й пограничной заставе в селе Чилеево…

Платонов Василий Владимирович был из тех летописцев истории пограничных войск, кто всю свою послевоенную жизнь посвятил тому, чтобы запечатлеть память о защитниках границы 1941 года. Сам прошедший горнило войны, познавший пограничную службу изнутри, он в своих книгах и газетных очерках раскрыл многие неизвестные страницы первых боев на границе и вернул из небытия многие имена. Бой на 5-й пограничной заставе он описал в своей книге «Это было на Буге», увидевшей свет в 1966 г. Работая с архивными документами, сопоставляя рассказы и воспоминания участников и свидетелей событий, В. В. Платонов установил, что представителем штаба отряда, прибывшим незадолго до войны на заставу, был именно капитан Семен Максимович Гриненко.

Лишь после длительного молчания у Марии Владимировны и ее дочери Аллы нашлись силы ответить на письмо В. В. Платонова: «Уж лучше бы вы не писали… Ведь мы ждали, надеялись, что вернется муж и мой любимый папочка. Ведь бывает и похоронную получат, а возвращается воин домой. А теперь и это угасло… бедный мой Семен! Какая злая доля ему досталась… Спасибо вам за сообщение и присланное фото мужа и отца. Велико наше горе, но это радость и гордость жены и дочери за мужество и стойкость в бою дорогого и близкого нам человека».

Потом была поездка в Брест и Чилеево в 1970 году и скорбное молчание у братской могилы. Мария Владимировна Зимина умерла в 1985 году. Алла Семеновна Пичугина ушла из жизни в 1994 г. До конца своих дней они были уверены, что трагическая судьба Семена Максимовича Гриненко наконец-то установлена, и его прах покоился сначала в братской могиле в Чилеево, а затем с останками других пограничников был перенесен в Мотыкалы. Но, как оказалось, эта уверенность была призрачной.

Памятный знак в Мотыкалах погибшим пограничникам 2 комендатуры 17 КПО. Апрель 2016.

Сначала все представлялось достаточно простым. Имеется документально зафиксированный в 1944 г. факт существования братского захоронения пограничников, погибших в 1941 г. при обороне 5-й заставы у деревни Чилеево. Имена многих погибших были тогда же установлены свидетельскими показаниями местных жителей. Среди неизвестных был представитель штаба 17-го погранотряда. В 1963 г. военный историк В. В. Платонов установил его имя – Гриненко Семен Максимович, о чем сообщил ближайшим родственникам – жене и дочери. В 1970 г. они побывали на месте бывшей заставы, где узнали, что братская могила была отсюда перенесена в другое место, по воспоминаниям М. В. Зиминой, в Мотыкалы. Тогда же они побывали на месте перезахоронения и возложили цветы. Не исключено, что Мария Владимировна ошиблась и перепутала Мотыкалы с другим местом. Тем более, что некое братское воинское захоронение в Мотыкалах действительно существовало, но еще в 1964 г. было перенесено в Чернавчицы. Из этого следует вполне обоснованное предположение, что прах Семена Максимовича Гриненко и других погибших пограничников, из Чилеево был перенесен сначала в Мотыкалы, а затем в Чернавчицы.

Место, где находилась братская могила пограничников 5-й заставы (ориентир – два тополя). Апрель 2016 г.

Это то, что удалось установить по судьбе братской могилы пограничников в Чилеево с помощью, так сказать, подручных средств – опубликованных в печати и интернете материалов. Сделали это люди, неискушенные в теме увековечивания воинских захоронений. Но даже неспециалистам понятно, что все послевоенные воинские перезахоронения с неизбежной эксгумацией останков должны были строго документироваться. А документы должны были сохраняться в архивах соответствующих государственных учреждений – военкоматах и исполнительных комитетах района и области. В настоящее время эти документы должны находиться в Государственном архиве Брестской области или в другом архивохранилище. То есть, не может существовавшее захоронение пограничников в Чилеево не оставить каких-либо документальных свидетельств. Для поиска этих документов и делались запросы в соответствующие госструктуры. Но все ответы по этому вопросу из компетентных организаций носят отрицательный либо неопределенный характер.

Поиск в архивах нужных документов – дело трудное и кропотливое, не терпящее поверхностного и формального подхода. В надежде получить квалифицированный и исчерпывающий ответ о судьбе захоронения своего деда - С. М. Гриненко - и пограничников 5-й заставы, Александр Пичугин обратился в Администрацию Президента Республики Беларусь.

Но пока вопрос остается открытым - что же стало с братским воинским захоронением пограничников, погибших 22 июня 1941 г. у деревни Чилеево? Будет ли дан на него ответ, или установленные еще 72 года назад имена погибших следует вычеркнуть из истории и записать в «пропавшие без вести»?

Уважаемые читатели! Александр Пичугин, внук пограничника С. М. Гриненко, отдавшего свою жизнь за Родину 22 июня 1941 г., а также добровольные помощники в его поиске, обращаются к Вам с просьбой сообщить по указанным адресам любую информацию, связанную с братской могилой пограничников в Чилеево-Мотыкалы-Чернавчицы. Может быть, Вы сами были свидетелями этих перезахоронений, или знаете кого-то, кто им был. Может быть, Вы знаете старожилов Чилеево, Мотыкал, Чернавчиц, которые могут что-нибудь рассказать об этом. Важна любая мелочь, любая, даже косвенная информация.

Спасибо за прочтение материала!

Контакты:

Пичугин Александр - alpkla@mail.ru

Ефименко Андрей – tatlek@yandex.ru

Список пограничников, погибших на 5-ой заставе 22 июня 1941 г.

1. СОРОКИН Иван Павлович, 1914, политрук, зам. нач. 5-й заставы по политчасти.

2. ПАВОЛОЦКИЙ Моисей Самуилович, 1921, зам. политрука.

3. КОЛМАКОВ Сергей Сафронович, 1918, сержант, командир стрелкового отделения

4. ШЕЛКОВЫЙ Иван Пантелеевич, 1920, станковый пулеметчик

5. СИНЮКОВ Григорий Алексеевич, 1918, повозочный

6. ПАВЛОВ Георгий Степанович, 1919, кавалерист

7. КРОМСКОЙ Григорий Иванович, 1918, мл. сержант

8. АДАРЧЕНКО Николай Сергеевич, 1918, стрелок

9. КОКИН Николай Николаевич, 1918, ефрейтор, кавалерист

10. РЯБОВ Григорий Павлович, 1918, сержант, командир стрелкового отделения

11. ЦУРКОВ Евгений Борисович, 1920, стрелок

12. ЯХНЕНКО Николай Ильич, 1918, стрелок

13. ГНАТЕНКО Алексей Потапович, 1917, ручной пулеметчик

14. МЕДВЕДЕВ Виктор Андреевич, 1919, станковый пулеметчик

15. ЕФРЕМОВ Виктор Ефимович, инструктор служ. соб.

16. ШМЫГАРЕВ Михаил Афанасьевич, 1918, стрелок

17. САФОНОВ Алексей Сергеевич, 1917, стрелок

18. ЗАХАРОВ Василий Алексеевич, 1918, пулеметчик

19. КУЗУБ Николай Дмитриевич, 1915, ст. сержант, командир стрелкового отделения

20. ГРИНЕНКО Семен Максимович, 1906, капитан, начальник 1-го отделения штаба 17-го пограничного отряда

Андрей Ефименко специально для социального портала Реальный Брест

Екатеринбург. 2016 год

Автор выражает глубокую признательность за помощь в сборе материалов для данного очерка, а именно – Александру Пичугину, Владимиру Тыльцу, Олегу Полищуку, Ивану Чайчицу, ЖУРу с форума РККА, Тимковичской средней школе им. К. Чорного.

Судьба человека. Часть II

Похожие статьи: