Митьки: история вчерашней деревни под Брестом

Небольшая, долгое время в одну улицу, она расположилась в девяти километрах от Бреста и шести — от железнодорожной станции Брест-Южный, по-соседству с Бернадами, Котельней-Боярской и Гершонами.

Автор фото: Наталья ШЛЯЖКО и архив семьи Цап

Во все времена в ней жили дружные, работящие и любящие свою малую родину люди. Несмотря на то, что уже прошло более десятилет лет, как они стали горожанами, митьковцы и по сей день берегут память о прошлой жизни. В этом я убедилась лично, беседуя с ее коренными жителями — Алексеем Фомуком, Марией Щербаковой, Татьяной Муравской, Ниной Цап и её дочерью Еленой. Наша беседа продлилась более двух часов. Были и ностальгия, и радость, что история деревни кому-то интересна и нужна.

Истоки

Впервые Митьки упоминаются в XVIII столетии, как центр имения в Брестском повете Брестского воеводства ВКЛ. Состояло оно из фольварка и одноименной деревни. Возможно, свое название получило от имени или фамилии хозяина — Митя, Митьки. Есть версия, что связано оно с таможней (мытней). К слову, местные между собой говорят не Митьки, а «мы з Мытёк». После Третьего раздела Речи Посполитой в 1795 году имение находилось в составе Российской империи и относилось к Слонимской, с 1797 года — Литовской, а с 1801 года — Гродненской губерниям.

По ревизии 1858 года, в имении насчитывалось 72 крестьянина. Приблизительно в это время была собственностью помещика Куровского. Также деревня была центром сельской общины в Каменица-Жировецкой волости Брестского уезда Гродненской губернии. Согласно переписи 1897 года, в ней насчитывалось пятнадцать дворов и 96 человек, а в 1905 году — 116 жителей. Во время Первой мировой войны почти всей деревне пришлось бежать, что не могло не отразится на ее жизни. И хотя митьковцы возвращались на малую родину, на 30 сентября 1921 года число их составило всего 96 человек, а вот домов на три стало больше.

Пани Левинская. Следы войны

С 1919 (29) по 1939 год рядом с деревней находился фольварк пани Левинской. По имеющимся данным, состоял он из одного двора и шестнадцати жителей — хозяев и работников. От фольварка сохранились лишь колодец и малая часть парка. Рос здесь и сад с разными садовыми деревьями, вкус их плодов помнят многие — например, больших слив с горчинкой и маленьких, но очень сладких.

По словам моих собеседников, в фольварке постоянно жила старая пани, а дети – пани Левинская и ее муж — больше в городе, поскольку тот работал адвокатом в Бресте. Хозяева фольварка не запомнились плохими людьми. Многим крестьянам приходилось работать на них, чтобы рассчитаться за услуги адвоката, поскольку только единицы могли иметь деньги. Чтобы их заработать, продавали в городе молоко, яйца и другие продукты.

В 1940 году количество домов увеличилось до 37-ми, а жителей насчитывалось 198 человек. Казалось бы, со сменой власти жить да жить, однако свои коррективы внесла Великая Отечественная война. «В нашем доме окно было в сторону границы. Отец ночью встал, глянул в него и сказал, чтобы мы присели и оделись, — началась война. Он был в армии и сразу понял, в чем дело. Оделись и пошли под мост «Царский» — его так называли потому, что сделали его, когда строился форт Литеры «З». Был он, где канава течет, сейчас здесь недалеко находится магазин (улица Учительская).

Когда мы подошли к нему, то увидели, что там уже сидели люди — тоже многие поняли, что произошло, — рассказывает Алексей Фомук. — До войны дома были деревянные, а крыши соломенные. А за Бугом стояла вышка, наблюдательный пункт, оттуда немцы начали стрелять зажигательными пулями, еще до того, как ночью напали фашисты. Так немец поджег Котельню в субботу, половина села сгорела. Из «Мытёк» и Бернад люди бежали тушить ее». Гитлеровцы убили шесть жителей, семь сельчан не вернулись с фронта, сожгли большую часть деревни.

Юбки-татьянки и обувь в руках

Время после войны оказалось сложным для всех. Жить приходилось в землянках, был дефицит продуктов, одежды и многого другого. Чтобы выстоять в этих тяготах, людям приходилось много, порой изнурительно трудиться на земле. Хотя крестьянская жизнь всегда была трудной. В наше время, особенно молодому поколению, сложно понять, как когда-то жили предки. По воспоминаниям моих собеседников, у каждого митьковца был свой надел земли. Уже с самого детства начинали работать. С пяти лет мальчики пасли гусей, коз, подпасывали коров. Подрастая, поводили коня, затем становились за соху и работали на поле, косили траву, сгребали сено, кололи и пилили дрова.

Нелегко приходилось и девочкам. С самого раннего возраста они ходили с родителями в поле, учились обрабатывать лен, прясть, ткать, выбеливать полотно и шить из него одежду. «Это моей бабушки сорочка с орнаментом, — показывает мне Елена Цап. — Это ручная работа, посмотрите, какой шов аккуратненький. Бабушка надевала ее несколько раз в жизни, по особым случаям.

Это была парадно-выходная одежда, которую надевали в церковь, венчаться или на большие праздники. Еще носили юбку в складку, ее у нас называли «татьянка». Вместо пояса у нее был шнурок. Наверх всегда завязывали фартук, поверх сорочки еще носили кафтан на застежке. А вот это утюг, называли его «качалка», потому что процесс глажки напоминал катание. На круглую часть наматывали влажную одежду, а второй палкой с резцами водили по ней на столе, такими образом ее разглаживая».

«Если в семье было много детей, вы представьте, сколько женщине нужно было наткать полотна, чтобы обшить всю семью! — дополняет Нина Цап. — Тяжело приходилось женщинам в то время».

Алексей Фомук вспомнил, как ему рассказывали старшие о времени, когда еще носили лапти: «Пасет мужчина коров, надерет лыко и до вечера сделает лапти. Портянкой обкрутит ноги, обует лапти, завяжет шнурком и ходит. Может и по воде ходить, ногам тепло. Правда, в лаптях не все ходили, в основном носили бедные и те, кто жил подальше от города.

У нас все ходили в туфлях. Кто ближе жил, зайдет в Брест и на рынке купит себе «кандэнтную» обувь — так она называлась при Польше. Была она не прчная: год походишь в ней, а затем выбрасывать. Продавали обувь, которую можно носить и пять лет, а если редко обуваешь, то и больше. Например, в церковь шли босиком, а туфли в руках несли — берегли, значит, ее. Доходили до церкви и переобувались. В Котельне один мужчина свои сапоги на спине носил больше двадцати лет, так их берег».

Настоящий рай

Вспомнили мои собеседники и то время, когда вокруг Митьков были живописные места. «Студенткой приезжала с подругами, мы ходили на речку Чернянку, которая была в двух километрах отсюда, мне они говорили: «Ты в раю живешь», — вспоминает Елена Цап. — Вокруг деревни много малины росло, ежевики, голубики.

Много дзотов осталось, форт Литеры «З», там памятник поставили: «воинам 2-й роты 18 ОПАБ 62. УРА от военнослужащих 3 ОТБ 50 ОМБР и батальона связи 38 ОМОБР».

Вредительство. Крутящийся мальчик. Сухая среда

В Митьках умели не только трудиться, но и весело проводить время. Например, на старый Новый год было принято вредить. Молодежь срывала калитки у односельчан, поэтому перед этим хозяева снимали и прятали их. А одному митьковцу затянули на крышу дома телегу, и хозяину пришлось думать, как ее оттуда снять. Однако такие вредности не злили, а, наоборот, веселили.

Интересно проходили и колядки в Митьках. Всегда действие происходило с шестиугольной звездой, в центре которой могла быть свеча, а также с переодеванием: например, выворачивали кожух и делали «козу». Только последние два года так не колядуют в деревне, с сожалением отметили мои собеседники.

Свадьбы играли ярко и весело. С пятницы на субботу были «Веночки». На них собирались молодые девчата, которые украшали каравай цветами, ленточками и аспарагусом — домашним цветком, а взрослые пекли главный свадебный атрибут. На каравае всегда размещались две птички, выпеченные из теста, и русишки, которые были похожи на рогатки, на них, в свою очередь, красовались цветы с зеленью. Обрезки, непригодные для использования, собирали в скатерть и выбрасывали во двор холостым парням, чтобы те быстрее женились. «Моя соседка, когда их высыпали во двор, со злостью стала выметать: не хотела, чтобы ее младший сын женился», — вспоминает Елена Цап. — Обязательно пели обрядовые песни, от которых перехватывало дух. В них было благословение, совет и напутствие молодой».

Как говорят коренные жители, караваи тогда были очень вкусными, таких теперь не пекут. Выносил его на вытянутых руках в конце свадьбы сват, а под караваем в это время крутился-танцевал мальчик. Когда каравай делили, то верхушку давали молодым, середину раздавали гостям, а подошву — музыкантам. В основном играли на гармошке, но могли быть и бубны.

На свадьбе танцевали и пели песни. Они были разные. Например, когда невесту наряжали, пели одно, когда везли на украшенной цветами и зеленью лошади молодых — другое. К сожалению, в Митьках песни не сохранились. Свадьбы были по три дня. В последний, понедельник, кто-то из гостей, хотя могли и посторонние, переодевался в жениха, невесту или цыган. На торжество обычно собиралась вся деревня, за действом смотрели из окон, стояли вокруг заборов.

Рассказали также о любопытном обычае в «сухую середу» после Пасхи: в этот день все обливались водой.

Многое из жизни Митьков стало историей, старые традиции сменились новыми. Но, несмотря на время, они продолжают жить в памяти людей, а это самое главное.

Наталья ШЛЯЖКО, Брестский вестник

Митьки: история вчерашней деревни под Брестом

Похожие статьи: