16 июня 1941: приказы «О переходе Буга» и проведении артиллерийской подготовки по Брестской крепости уходят в части «сорок пятой» дивизии вермахта

Печатные машинки «сорок пятой» дивизии вермахта отстукивали последние мирные дни: один за другим приказы о наступлении на восток от Буга поступали в части.

Перестук машинок в штабах для пехотных рот как стук молотков, сбивающих эшафот. Там, в ротах все еще отказывались верить в очевидное... «Комариные страдания, голод» - для ефрейтора-связиста 13/I.R. 130 Роберта Эттериха, жившего в палатке лесного лагеря, пока именно так выглядели главные проблемы.

Даже офицеры отказывались понимать, что, похоже, вместо «Отдыха на Востоке» отдыхать в ближайшее время будут лишь те, кому посчастливилось остаться на западе. Одним из скептиков был офицер I/I.R. 130 24-летний Вальтер Лоос: «Хотя постепенно все отчетливее прояснялось, что вся эта подготовка тащит нас к заключительной дискуссии с нашим могущественным восточным соседом - Советским Союзом, мы верили в глубине души... или, лучше сказать, никто не хотел верить в это. И вообще, это почти не обсуждали, самое большее — только шептались», - пишут в своей книге «БРЕСТ. ИЮНЬ. КРЕПОСТЬ» авторы Ростислав Алиев и Илья Рыжов.

Даже в штабе дивизии ситуация представлялась по-разному, иногда с достаточно фантастической стороны. Хотя «английский след» уже более не просматривался, но в возможность полномасштабной войны с Россией верить не хотелось даже тем, кто избрал для себя военную профессию. При отрицании, казалось бы, ясных фактов подготовки к вторжению рождались версии одна причудливее другой: «В том, что присутствие в Польше означало акцию против России, больше не имелось, пожалуй, никакого сомнения. Однако это были лишь предположения, высказываемые на основании циркулирующих слухов. Самый распространенный из них — о грядущей антикоммунистической революции в России, к чему якобы проявляет наибольший интерес Германия, поддерживая революционеров. Далее, в благодарность за поддержку, Германия от установившейся в России военной диктатуры получает в долгосрочную аренду крайне необходимое зернохранилище (Украину). После чего немецкие армии проходят над Черным морем и далее, через Кавказ, на юг к Суэцкому каналу. Овладев им, наиболее важным на Востоке путем, они вынуждают западные державы к соглашению».

Ганс Визингер, cвязист, был информирован еще менее, чем Лоос и тем более не мог представить себе сложные переплетения версий дивизионного штаба. «Акция против России» казалась ему гораздо более невероятной, чем «дружба с красными» и поэтому он меньше терзался мыслями о возможном начале войны: «Ситуация уже казалась нам странной, но мы считали достоверным слух (циркулировавший вокруг) о том, что немецкая армия получит от России разрешение пройти через нее до Кавказа, повернуть на юг, и через Турцию, Сирию, по арабскому полуострову зайти англичанам в спину, чтобы суметь затем объединиться армией Роммеля. В пакт о ненападении и дружбу с Советским Союзом мы верили».

У артиллерийского офицера Густава Шенка шансов уцелеть было боль все-таки корректировать огонь артиллерии, даже находясь в составе атакующих подразделений — это же не первым врываться в очередное «Осиное гнездо». Однако сейчас, продвигаясь к Бугу по запруженным техникой дорогам, он полон тревоги и выплескивает её на странички своих писем, делая их летописью будущего Восточного похода. Высказанная тревога — уже не такая давящая. Пыль забивает ветровое стекло, гул моторов становится привычным жизненным фоном. Монотонные придорожные пейзажи немного разнообразят миловидные польки, стоящие у дороги. Нечасто в таком пыльном захолустье проходит армия, которая вершит судьбы Европы...

Солдаты 45-й пехотной дивизии незадолго до вторжения в СССР. Восточная Польша, 1941 год

Вот, еще одна смотрит на кажущуюся бесконечной колонну:

«Она облокачивается на витрину, что-то громко и монотонно напевает сама себе, и при этом вполне осмысленными, воспринимающими реальность глазами осматривает все вокруг: огромный ревущий поток транспорта, моторизованные тяжелые орудия, бесконечные грузовики, везущие рядовой состав. Перед ней стоят только двое детей, смотря на неё. Рядом становятся несколько солдат и делают вид, как будто они рассматривают то, что выложено за стеклом витрины... Но тут меня опять окутывает пыль, в которой видно только то, что совсем близко из неё выплывают лишь бесконечные черные и мрачные, несмотря на солнечную погоду, колонны. Только задние зеркала машины отражают солнечный свет, и, в этом чаду до самого неба, они горят как пронизывающие темень негасимые факелы. Это так не просто оставаться в полном осознании и понимании происходящего. Я отчетливо слышу шаг часов - минуты отбивают свой неумолимый такт. Мир вокруг оцепенел и молчит. Он ничем не поможет мне, и не даст никакого ответа, даже если бы я смог задать вопрос».

Грузовые автомобили из автоколонны 45-й пехотной дивизии.

Сверху ВНИЗ: MAN ML4500S, Ford V8-51, Mercedes-Benz L3000A.

Наряду с немецкими машинами, вермахт активно использовал французские, английские, американские, чешские авто и мотоциклы, доставшиеся в качестве трофеев

16 июня, понедельник.

Приказы «О переходе Буга» и проведении артиллерийской подготовки уходят в части «сорок пятой». Даты еще не проставлены: фон Вальденбург запретил знать их кому-либо, кроме командиров дивизии и частей, напрямую подчиненных корпусу. Всем остальным информация будет доведена «как можно позднее». Однако неопределенность не скрывает того, что шансы на мирное разрешение улетучиваются с каждым днем. «Сегодня поступил приказ. Дело становится серьезным, Іa I.R. 130 Людвиг Хаузведель не может скрыть тревоги. Фюрер после безуспешных попыток о мире с Англией решил сначала разгромить Россию. Только как и когда — для нас еще загадка. Без объявления войны? Но это будет война против заклятого врага нашей идеи, большевизма. И мы будем знать, как вести её, жестко и решительно». Собственно говоря, еще не чувствуется окончательной фразы: все, мы начинаем... Хотя выдвижение в исходные районы уже происходило, но вплоть до 18 июня еще возможна была его отмена (по кодовому сигналу «Бельфорт»). Точкой «невозврата» будет 21 июня. Тогда если после полудня поступит Кодовый сигнал «Дортмунд», то 22 июня будет датой, которая надолго войдет в историю. Лишь после принятия «Дортмунда» разрешается открытая отдача приказов.

Кодовый сигнал в ночь на 22 июня потребуется также от дивизии — к 0.45 минут подачей сигнала «Куффхойсер» «сорок пятая» должна сообщить о выходе в исходное положение.

@realbrest.by

♬ Музыка Из Фильма Брестская Крепость Ост Ost - Russian Hip

Еще вчера получила приказ на марш 14.R. 133 Леопольда Вацека. Поднялись с рассветом, выехав в 5.40 прошли лишь 12 километров, так как наступающий день мог привлечь к передвижению колонны излишнее внимание. Впрочем, отсюда (они встали в леске у Лахувка-Дужа и Хотылува) до границы оставалось 18 км - расстояние для одного броска.

Здесь они построили шалаши из легких сосновых стволов, рядом скамейки и столы из березы. Впечатление «скаутского лагеря» для летнего отдыха было бы совсем полным, если бы не ночь с её постоянным гулом идущей по магистрали техники: танков, тяжелой артиллерии, зенитных орудий, командирских машин. Теперь даже далекий от политики человек понял бы, что предстоят крупные дела.

«Только молодые — какими мы были — не слишком размышляли над этим, - вспоминает Франц Шнейдербауэр. Но все-таки, некоторые из нас, к ним принадлежал и я, не могли понять как соотносится этот марш войск с германо-советским договором о дружбе. Однако гораздо больше сомнений возбудило в 1939 году само заключение этого договора, который воспринимали как политически неестественный».

Офицеры из 14-й «противотанковой» роты 133-го пехотного полка. Слева направо: Командир взвода лейтенант Франц Шнейдербауэр, командир роты гауптман Леопольд Вацек, Командир взвода лейтенант Шмюде. Снимок сделан в городе Хотылув(ныне в Люблинском воеводстве Польши) в июне 1941 года

Шлипер — у Тересполя, инспектирует готовящиеся к наступлению части. В этот день он распорядился о налаживании проводной сети до 14.00 21 июня. Впрочем, для рядового состава вся подготовка заключается лишь рытье окопов вдоль Буга и улучшении дорог.

Многие все еще надеются, что участвуют в создании оборонительного рубежа, который защитит Рейх от непредсказуемого «Восточного соседа». В конце концов, усиленно махали лопатами по обе стороны от Буга. И рядовому солдату из-за воздвигнутого и на западном, и на восточном берегу маскировочного частокола не так легко было понять, кто на кого собирается напасть. Если на западе земляные работы прекращались с наступлением темноты (потому что имели во многом демонстрационное назначение, доказывая что Германия готовится лишь к обороне), то неистовые русские не прекращали свое строительство и ночью. Ночную жизнь Востока слушали офицеры «сорок пятой», проводившие у Буга все больше времени.

Обер-лейтенант Вальтер Лоос, предположительно адъютант 1-го батальона 130 пехотного полка

Вальтер Лоос: «Ночью, если на немецкой стороне все было спокойно, начиналась работа на русской. Громыхали машины со строительным раствором, забивались деревянные столбы и эта таинственная работа сопровождалась прекрасными, мелодичными песнями, в исполнении которых издавна был мастером русский. Однако было фактом, что русский предлагал нам удостовериться не только в искусстве пения. Он работал с высоким напряжением, неся чрезмерную трудовую вахту по укреплению своей цитадели и устанавливал на своем берегу, напротив нас, бункер на бункере. Чем ближе становилось 22 июня, тем с каждым днем все более нервным становился русский. Уже с раннего утра русские истребители, т.н. «Ratas», планировали высоко над Бугом, вверх и вниз по течению. По-видимому, они хотели кое-что обнаружить или сделать снимки. Но в воздухе висели и наши разведчики, и это делало русских летчиков все беспокойнее. Однажды один из них сбросил листовки следующего содержания: «Что вам здесь нужно?». Нам пришлось посмеяться над этим, так как в этом отношении и нам никто еще не сказал ничего определенного».

Впрочем, авиационная активность русского соседа уже становится опасной — в тот же день приходит приказ ХІІ А.К., разрешающий зенитной артиллерии открывать огонь по перелетающим границу Советским самолетам. Правда, огонь можно вести лишь до тех пор, пока они находятся над германской территорией. Хотя, как отмечено в штабе «сорок пятой», в её полосе до сих пор подобных перелетов не зафиксировано.

Стало известно, что 18 июня прибывают «Карлы».

Сегодня же в штаб дивизии прибыл обeрст-лейтенант Роберт Шмидт, командир 833-го тяжелого артиллерийского дивизиона, куда входит и скрытая под позывным «Идеалист» вторая батарея (Ганса Меесмана). Та, что понесет смерть Брест-Литовску. А вот «сорок пятая» вновь становится сама собой: позывной «Королевский Тигр», обозначающий её пребывание в Польше, утратил силу.

16 июня 1941: приказы «О переходе Буга» и проведении артиллерийской подготовки по Брестской крепости уходят в части «сорок пятой» дивизии вермахта

Похожие статьи: