Судьба Ростислава Никитина, сына героя Первой мировой

Сын кавалера ордена Святого Георгия, он окончил Русскую гимназию в Бресте-над-Бугом, работал в предвоенной «Заре», заочно учился в Литературном институте, прошел Сиблаг и завершил земные дни в Москве.

Журавли памяти над Тришином

В конце сентября 1914 года в Брест-Литовске плакали трубы под желтой листвой Тришинского кладбища. Хоронили штабс-капитана 152-го пехотного Владикавказского полка Всеволода Васильевича Никитина. Боевой офицер, прошедший Русско-японскую войну и храбро проявивший себя в битве под Мукденом, он с первых дней Первой мировой был направлен на Галицийский фронт, где командовал ротою. В контратаке под Сандомиром штабс-капитан шел впереди солдат – и пуля австрийского снайпера скосила героя прямо в голову.

Вдова его Софья Александровна ездила за телом мужа, оставив в Бресте на попечении родни четверых детей, мальчика и трех девочек, младшая из которых, Ляля, родилась за две недели до гибели отца. Сыну Ростиславу было два года.

Посмертно Всеволод Васильевич Никитин за умелое руководство военными действиями и личную храбрость был награжден офицерским орденом Святого Георгия. Его фамилия выбита золотыми буквами в Георгиевском зале Кремля на мраморе стены героев.

А Софья Александровна с семейством затем была в эвакуации в Москве, работала сестрой милосердия в военных госпиталях.

Из рода Синкевичей

Она была из рода Синкевичей, славно обозначивших свои имена в истории Бреста. Один из ее братьев Александр Александрович Синкевич создал здесь в начале века коммерческое училище (в нем, кстати, учился дед В.Высоцкого). Другой брат Николай Александрович Синкевич был в межвоенные годы городским инженером, ответственным за возрождение города из пепла.

Вот как вспоминал о нем его племянник Г.А.Никитин:

«Началось усиленное частное строительство, всемерно поощряемое государством и субсидируемое Американским Благотворительным обществом. Дядя Коля занялся активным проектированием домов и, благодаря его энергии и стараниям, были изготовлены строительные проекты для частных лиц. Можно с полной очевидностью сказать, что благодаря деятельности дяди Коли была отстроена половина города Бреста и, по существу, он выполнял функции главного архитектора в магистрате».

Еще один брат – Иероним Александрович Синкевич в те годы работал в Американской Благотворительной организации (ARA). Именно с ним в сентябре 1919 года из Москвы в Брест приехал совсем еще юный 7-летний отрок Ростислав Никитин. Мать и сестры остались в России. Видимо, решили, что Ростику будет лучше в родном городе у Синкевичей.

Гимназия и университет

Жил он у дядюшки Николая Александровича, где к нему относились как к сыну, не делая отличия от своих детей. Домик на берегу Мухавца, сад под окнами, други игрищ и забав – что еще надо пацану?

Пришло время – пошел в Русскую гимназию. Учился, судя по всему, охотно, поскольку и учителя там были великолепные, и жизнь гимназическая била ключом. На одной из фотографий Ростислав запечатлен в составе духового оркестра гимназии (см. фото вверху материала — Р.Никитин крайний справа в среднем ряду). Значит, не чужд был музыке. К тому же, к стихам тянулся, впитывал в себя высокую литературу. Сказалось влияние учителя-словесника Владимира Васильевича Петручика.

Ростислав Никитин. Фото из удостоверения личности. Государственный архив Брестской области

А вот по окончанию гимназии поступил он на биологический факультет университета в Вильно. Это, думаю, под воздействием другого замечательного учителя гимназии – Владимира Николаевича Валенкова, петербуржца, преподававшего естественные науки, а также руководившего отрядом скаутов. Правда, проучился Ростислав в Вильно менее двух курсов – что-то не заладилось, отчислили. Вернулся в Брест.

Ростислав Никитин. Государственный архив Брестской области

После 1939-го

Когда Брест отошел к Белорусской ССР, здесь стали создаваться новые органы власти, новые структуры и формирования. Тогда же начала свою историю областная газета «Заря» (первоначально – «Рабочы»). Ростислав Никитин, имея литературные навыки и высокую грамотность, устроился здесь работать корректором. Не знаю, посещал ли он созданное заведующей отделом культуры «Зари» Марией Барсток литературное объединение «Зарянка», но известно, что сумел поступить со своими стихами на заочное отделение Литературного института в Москве. Пишу об этом с особым удовольствием, поскольку и «Заре» посвятил часть жизни, и Литинститут окончил в 1978 г.

А за тридцать девятым был сорок первый. Жизнь в оккупированном городе. Поскольку хорошо знал немецкий и польский языки, устроился переводчиком в местное лесничество – надо было где-то зарабатывать на прокорм. Входил в русский комитет самопомощи, старался и другим горожанам как-то облегчать их участь.

Опоздал на поезд…

Из записок Г.А.Никитина:

«Когда советские войска снова заняли Брест, то ему припомнили работу у немцев. Дядя Коля, предвидя репрессии со стороны советских властей, перед взятием Бреста заблаговременно решил уехать на Запад. Уже вся семья погрузилась в эшелон, ждали Славу, но он не пришел к поезду. Как выяснилось позже, «рыцарь» Слава решил в такую критическую минуту попрощаться со своей пассией и опоздал на поезд…»

Он был арестован буквально через несколько дней после освобождения Бреста – 7 августа 1944 года. Обвинение: 63, п. 1 УК БССР — измена Родине. Почти год провел в тюрьме под следствием, осужден 7 июля 1945 г. на 15 лет ИТЛ, позже замененных на 10 лет ИТЛ. Наказание отбывал в г.Мариинске Кемеровской области (Сиблаг).

В архиве УКГБ по Брестской области я листал Дело 12776-С Ростислава Никитина и поразился натянутости обвинительной аргументации, на основании которой человеку ломали судьбу. Но, увы, это было тогда обычной практикой…

В сибирском лагере он пробыл в тяжелейших условиях 12 лет и вышел на свободу в период хрущевской оттепели.

Р.В.Никитин. 1955 г.

После Сибири

В Москве бывшему зэка Никитину не разрешили поселиться. Он обосновался для проживания и работы на 101-м км от Белокаменной в Серпуховском районе. Работал каменщиком на укладке мостовых. Тоже близкий к каторжному труд.

Со временем стало легче, когда ему разрешили устроиться переводчиком в строительный Институт типового проектирования при Госстрое СССР, где он проработал до выхода на пенсию в 1989 году. По свидетельству Г.Никитина, он постоянно писал стихи, которые остались в разрозненном и несистематизированном виде. В политическом плане считал себя монархистом, но при этом к советской власти относился лояльно и даже в близком кругу не жаловался на гулаговскую судьбу.

До конца жизни он оставался холостяком, хотя были у него увлечения женщинами. Будучи скрытным и замкнутым в себе человеком, Ростислав Всеволодович ни с кем не делился интимными секретами. Уже после его кончины обнаружились письма к нему женщины по имени Елена, полные любви и нежности.

На финише жизни его замучила аденома простаты. Болезнь свою он стоически скрывал от родных, по врачам своевременно не бегал. Так и угас 18 мая 1994 года, не узнав, что за несколько недель до этого, 27 апреля, он был реабилитирован президиумом Брестского облсуда. Бумага пришла через месяц после его кончины.

На круги своя

В апреле нынешнего года произошло примечательное событие. Брестчанка Диана Николаевна Хмелевская, дочь известного общественного деятеля, также, кстати, выпускника Русской гимназии в Бресте над Бугом и узника ГУЛАГа Николая Иосифовича Левашкевича, по сердечному своему стремлению решила установить крест на могиле штабс-капитана Всеволода Васильевича Никитина взамен поврежденного временем памятного знака.

Через соцсети она нашла единомышленника – 30-летнего брестчанина, сына военного Дмитрия Мельника, неравнодушного к истории родного края. Он изготовил основательный дубовый крест с аутентичной надписью на табличке, который без шума и помпы был установлен 23 апреля над упокоением воина.

Мне так видится, что это памятник и его сыну. Круг замкнулся…

Судьба Ростислава Никитина, сына героя Первой мировой

Похожие статьи: