Предвестие шедевра. О брестском периоде Грибоедова

Духовное служение Бреста — от древности до современности — безграничное поле для познания.

Оно ставит перед потомками всё новые задачи. К примеру, стремится увидеть это служение в его связях с общеевропейскими гуманистическими поисками.

Обратимся к одному из моментов этих связей — брестскому периоду жизни Александра Грибоедова (1813–1815). Осмыслим явление, конкретными фактами не подтвержденное, однако несомненно существовавшее. Речь идет о постижении будущим автором комедии «Горе от ума» и тогдашними образованными читателями Брест-Литовска современной им европейской литературы.

При этом нам, потомкам, следует утвердить истину, которая в названные выше годы не могла быть известна ни Грибоедову, ни современным ему интеллектуалам Бреста, ни всему художественному миру. Истина такова: объективно городу над Бугом выпало стать предвестием гениальной комедии, задавшей вопрос: «А судьи кто?».

Грибоедов, как известно, был полиглотом. Ко времени военной службы в Бресте он в совершенстве владел французским, немецким, английским, итальянским, греческим языками и латынью. С местной шляхтой общался на польском. Следовательно, произведения, написанные на этих языках, мог читать в подлиннике. А в том, что читал, постигал и обсуждал в кругу образованных сослуживцев и гражданских интеллектуалов Бреста, сомневаться не приходится.

По-иному быть и не могло: постоянное общение с иностранными текстами — неукоснительное правило для любого полиглота. Кроме того, на него воздействовала интенсивная интеллектуальная жизнь «второго полиглота» — многоликого читающего Бреста. Но самое главное: и город, и писатель внимательно прислушивались к нравственной проблеме, выступавшей во многих произведениях европейской литературы тех лет. Проблемой этой была судьба одинокой благородной личности, противостоящей косному обществу.

Проявление такого интереса в Бресте случайным не было. Дело в том, что духовный мир нашего города основан на жизненном примере, оставленном потомкам мучеником Афанасием Брестским. Этот непреклонный служитель церкви отдал жизнь за чистоту веры. Горожанам были известны предсмертные слова святого о том, что ему ненавистны «злоумышленные супостаты и отступники». То есть сам Афанасий был живым воплощением высоконравственной личности, противостоящей безнравственному и невежественному обществу. Знал ли о духовном подвиге Афанасия Брестского Александр Грибоедов? Не мог не знать: белорусской историей и культурой он интересовался серьезно.

Изображение одинокой благородной личности среди неблагородного общества писатель и современный ему читающий Брест могли увидеть во многих современных им произведениях европейских авторов. Это и «Апокрифы» Зейме, и «Кот в сапогах» Тика, и творения Байрона.

Придет время, и в комедии «Горе от ума» Александр Андреевич Чацкий раскроет неблагородство мнящих себя благородными; осмеет царящие в их среде угодливость и рабство; почувствует свое одиночество среди низкопоклонников, «благонравных» дельцов, осуждающих порывы возвышенной души; воскликнет: «Все гонят! Все клянут! Мучителей толпа!» — и пойдет «искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок».

Читал ли Александр Сергеевич Грибоедов названные здесь литературные произведения? Вряд ли вопрос надо ставить так. Читал! Если не эти, то другие, духовно близкие к ним. А уж читающему и просвещенному Брест-Литовску в целом эти книги были знакомы бесспорно. Молодого гения к созданию комедии «Горе от ума» готовила сама эпоха. Свою роль в этой подготовке сыграл тогда и наш город ...

Юрий ПОТОЛКОВ, Брестский вестник

Предвестие шедевра. О брестском периоде Грибоедова

Похожие статьи: