Как Владимир Высоцкий в долгу остался

Когда 25 июля 1980 года ушел из жизни 42-летний Владимир Высоцкий, эта весть кольнула в разных уголках большой страны особенно тех, кто был с ним знаком. Печальным эхом коснулась она и жителя деревни Ольшаны на Столинщине Степана Шута.

Каждый мужчина здесь мастер на все руки. К этому обязывает сохраняющаяся тут столинская традиция большой и материально обеспеченной семьи. Благодаря этой мастеровитости ольшанец Степан Шут в молодости и познакомился довольно близко с выдающейся личностью минувшего века, чей голос и поэзия до сих пор потрясают обнаженностью чувств. Изначально тому способствовал бокс, которым парень со Столинщины занимался во время учебы в Брестском строительном техникуме. В армии доводилось защищать честь своей воинской части в серьезных боях. Судьей на ринге во время одного из них был капитан Владимир Дурнев, хорошо запомнивший старшего сержанта Степана Шута. Прошло совсем немного времени, и Владимир Федорович прибыл в расположенную в подмосковном Чехове воинскую часть, где служил Степан, в качестве замполита. Запомнившегося боксера он назначил заведующим клубом воинской части, поручив организовать тут спортивную секцию для военнослужащих. Но в этой должности солдату приходилось заниматься не только популяризацией бокса среди своих сослуживцев. Командование части то и дело отправляло его в Москву к знаменитым артистам, которых приглашали в гости на творческие встречи. Расчет на то, что простому солдату не откажут, срабатывал. За время службы столинец пообщался со многими тогдашними звездами эстрады и кино. Знакомство с Владимиром Высоцким запомнилось особенно, потому что длилось не день или два, а растянулось надолго.

Самого популярного барда ему «заказали» в 1977 году на 23 февраля.

За выполнение приказа он взялся по уже отработанной схеме. Обычно с утра ехал на электричке в Москву, потом в метро – и в тот театр, где работал намеченный кандидат для выступления в части. Театр на Таганке, в котором играл Высоцкий, нашел без труда, выйдя на станции метро «Таганская». В фойе театра собралось уже немало людей.

Все ждали Владимира Семеновича. «Когда он вышел к нам, то сразу же направился именно ко мне – солдату в форме. Поздоровались, – вспоминает Степан Дмитриевич, – и сразу же повели разговор о визите артиста в часть и выступлении перед солдатами. Высоцкий сказал, что на праздник 23 февраля приехать не сможет, всё уже расписано наперед по часам. Обговорили февральский день после праздника. Он поставил условие – за ним должны приехать и тут же спросил, какая будет машина. Я сказал, что военный УАЗ, а попросту говоря «козел», на что он только рассмеялся. Забегая наперед, скажу, что для доставки Высоцкого в Чехов все-таки нашли «Волгу», посадив за руль солдата. Но по Москве он ехал так робко и неуверенно, что актер поменялся с ним местами и сам взялся за руль. Приехав в клуб, он тут же украдкой выглянул из-за кулис и обвел взглядом собравшихся. Увидев, что зал заполнен в основном офицерами, упрекнул меня за неверную информацию. Ведь обещаны были солдаты. Оказывается, к этому выступлению он тщательно готовился и подбирал специальный репертуар, который теперь придется по ходу менять. Слушали его все напряженно, настолько высок был нерв хриплого голоса и сила перевоплощения в героев своих песенных произведений. Я заметил, что многие слова знакомых по магнитофонным записям исполнений звучат в иной интерпретации и понял, как велика артистическая и поэтическая мощь этого человека.

После концерта обговорили планы на организацию выступлений в других частях. Его везде ждали, и нелегальная сумма в 400 рублей за час никогда не была препятствием для того, чтобы концерт длился и в два раза дольше. Как бы между прочим, Высоцкий обмолвился о том, что кое-где его подвели, пообещав вместо денег сделать дубовые стеллажи для книг. В нашей части была пилорама, поэтому я тут же предложил Высоцкому сделать стеллажи у нас, поняв, что эта работа продлит мое общение с человеком, которого боготворила вся страна. Владимир Семенович спросил, сколько мне еще служить. Я соврал, сказав, что увольняюсь осенью, хотя до весенней демобилизации оставалось совсем немного и Высоцкий мог подумать, что этого времени не хватит для задуманной работы. Договорились встретиться на другой день во дворе театра на Таганке в 15 00».

Тут столинец тоже поначалу было оплошал. Дело в том, что, не желая обращать на себя внимание людей, Высоцкий ждал солдата в своем «Мерседесе» цвета мокрого асфальта, а Степану замполит сказал, что «Мерседес» у артиста бордовый. Поэтому Степан заметил его в салоне автомобиля не сразу, и актер даже матернулся в досаде на долгое ожидание. Поехали на квартиру Высоцкого. Ее точного адреса Степан Дмитриевич сейчас не помнит, но, скорее всего, это был престижный дом 28 по улице Малой Грузинской. Квартиру тут он приобрел в 1975 году, обустраивал вместе с Мариной Влади, она и стала его последим приютом. Высоцкий показал солдату свою рабочую комнату, в которой нужно было установить стеллажи. При этом обратил внимание гостя на антикварное кресло, кое-какую старинную мебель, требующие осторожного обращения. Полки для книг по его замыслу должны были быть установлены до потолка напротив рабочего стола на стене с большим зеркалом, которое он пожелал оставить, не трогая, но так, чтобы оно органично вписалось в полочный интерьер. К зеркалам у Владимира Семеновича было, по видимому, особое профессиональное отношение, потому что одна из стен большой прихожей была полностью зеркальной, стена напротив уставлена звукозаписывающей аппаратурой. Может быть, именно тут Высоцкий создавал магнитофонные записи своих песен. Степан замерил высоту стен и ширину пространства, отведенного под стеллажи и, вернувшись в часть, взялся за работу на пилораме при помощи сослуживцев.

Сколько раз ездил в Москву и на электричке, и на воинских грузовиках, не помнит. Не всегда при этом в квартире присутствовал сам Высоцкий. Часто тут бывала его мать Нина Максимовна и Марина Влади, женщины в общении простые и доброжелательные. Когда Высоцкий знакомил Степана, которого на польский манер называл Стефаном, с женой, то подчеркнул, что тот с Брестчины. Глаза Марины Влади сразу оживились, пробудив, наверное, приятные воспоминания о пребывании в Бресте вместе с Высоцким. Она попросила солдат выполнить и ее личный заказ – сделать и установить на кухне большой дубовый стол с лавками по бокам. Так и сказала, «с лавками», совсем как говорят на Столинщине в подтверждение своих славянских корней. Ее поручение выполнили быстро, ведь работа была нехитрая. Стол соорудили из трех строганых дубовых досок, плотно сжав их на специальном станке и закрепив снизу поперечными планками. Обрабатывать по требованию Высоцкого, как и стеллажи, не стали. Он сказал, что «Марина привезет из Франции морилку для дерева», которая только подчеркнет прелесть естественной структуры дуба.

Дубовые стеллажи доставляли в квартиру в разобранном виде, на месте пришлось их подгонять под нужные размеры, строгать и пилить. Этому мешала тахта, стоящая в комнате. Марина Влади предложила вынести ее на балкон. Когда солдаты взялись за дело, то внутри тахты увидели ящики с пустыми бутылками из-под спиртного. Это был единственный эпизод, подтверждающий молву об алкогольных проблемах Высоцкого. Навесле его Степан за долгое время общения не видел ни разу. Актер был всегда очень собран, в действиях быстр, постоянно чем-то озабочен, куда-то спешил. Но порой он надолго пропадал. Тогда его с волнением ждали мать и жена, присматривающие за работой в квартире. Когда при этом солдаты пытались убрать в конце дня стружки и опилки, женщины не позволяли им это делать, взяв этот труд на себя.

Однажды, оставшись в квартире один, Степан с любопытством осмотрел то, что было на рабочем столе Высоцкого. Портреты Марины Влади под стеклом и листы бумаги с написанными стихами. Парень обратил внимание на множество правок – зачеркнутых слов и даже предложений, написанных заново. На его вкус, так перечеркнутое было ничуть не хуже вновь написанного. Это тайное прикосновение к творчеству поэта осталось в душе Степана Дмитриевича памятной реликвией до сих пор. Тогда же он познакомился с одним из троих сыновей Марины Влади. Сейчас не помнит как его звали, но он спросил его, почему тот не в школе. Мальчик ответил на ломаном русском языке, что учится в частном порядке.

Наедине с Высоцким доводилось бывать не часто. Однажды, приехав, он предложил вместе перекусить на скорую руку. Пили кофе без сахара, которого в квартире не было, закусывая черствыми булками. Этот перекус прервал появившийся гость – актер Борис Хмельницкий. Его имени, конечно, Степан не знал, но сразу узнал, как исполнителя роли Робин Гуда в популярном фильме тех лет. «Ты не стесняйся, будь как дома, бери в холодильнике всё, что есть», – сказал Высоцкий, уходя с Робин Гудом. Но в холодильнике Степан нашел только черствый шницель, затвердевший до непригодности. А все полки на кухне были уставлены пустыми коробками из под кофе, которые Высоцкий коллекционировал. Чтобы перекусить, сержант выходил на улицы столицы, пользуясь постоянным пропуском, выданным в части взамен каждодневной увольнительной. Но к вечерней поверке в расположении роты он был обязан каждый раз возвращаться к девяти вечера. Кроме сержантской зарплаты, он получал еще 80 рублей за офицерскую должность заведующего клубом. Правда, эти деньги на руки не выдавали. Получив их при увольнении, по возвращении в Ольшаны бывший солдат купил себе мотоцикл с коляской. Так что за то, что Высоцкий не был озадачен его пропитанием он на него не в обиде. Тем более что на «дембель» Владимир Семенович обещал сделать сержанту шикарный, по его словам, подарок. Какой? – Так и осталось тайной. Ведь Степан соврал Высоцкому, что увольняется осенью. А в мае грузовой автомобиль, везший его из Чехова в Москву на квартиру поэта, по радиосвязи завернули обратно в часть. В этой машине везли вторую половину стеллажей (полки по одну сторону зеркала были уже установлены) и дубовый стол с лавками для Марины Влади. По какой причине был прерван этот рейс Степан так и не узнал, но больше к Высоцкому он не ездил. Мобильных телефонов тогда не было, и связь с ним прервалась. После демобилизации сразу поехал домой, о том, чтобы заехать в Москву и зайти в театр на Таганке, даже и не думал. Скорее домой в родные Ольшаны!

Здесь сегодня Степан Дмитриевич трудится заместителем директора по строительству преуспевающего ныне ОАО «Новая Припять». Результаты своего труда в квартире Высоцкого увидел спустя многие годы на экране телевизора. Показывали открывшийся музей Высоцкого, созданный на улице, названной в его честь вблизи театра на Таганке по инициативе сына Никиты. Там воссоздана рабочая комната поэта, бывшая в квартире на улице Малой Грузинской, где и представлены книги его библиотеки, стоящие на дубовых полках, установленных Степаном Шутом. В памяти о выдающемся человеке своего времени навсегда остался и ольшанский след.

Федор МУХА

zarya.by

Как Владимир Высоцкий в долгу остался

Похожие статьи: