В 1933-м добровольцем вступил в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии
Георгий Коблов родился в 1912 году в поселке Линевский Соль-Илецкого района Оренбургской области. В 1933-м добровольцем вступил в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
Принимал участие в освободительном походе РККА в Западную Беларусь. Начало Великой Отечественной войны встретил младшим лейтенантом, командиром мотоциклетного разведвзвода в районе Белостока. Воевал на разных фронтах в Беларусь, Украине, на Кавказе, в Польше, Германии. Награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»
Так начиналась война
В 1940 году 4-й кавалерийский полк, в котором проходил службу Георгий Коблов, был реорганизован в мотоциклетный. За организационными изменениями последовала и передислокация, в городок Супрасль, расположенный в 15 километрах к северо-востоку от Белостока.
Бывшие кавалеристы едва успели обустроиться на новом месте и только начали получать технику и вооружение, как наступил июнь 1941-го… С началом войны практически все воинские части и соединения, входившие в состав 10-й армии, оказались в «Белостокском котле» и были разгромлены. О многих эпизодах сражений этой армии в первые дни войны документов и сведений почти нет, так как мало кто из солдат и командиров дожил до Победы.
Из воспоминаний Георгия Федоровича КОБЛОВА:
«В начале пятого часа утра ко мне прибежал мой связной и сообщил, что полку объявлена боевая тревога. Тут же прибежал второй и говорит, что тревога касается только рядового состава, а командиры могут отдыхать. Я и успокоился на том, но это спокойствие было недолгим. Третий связной сообщил, что тревога касается всех. Быстро оделся и ускоренным шагом иду по улицам города к расположению части, но вижу, что все бегут, и военные, и гражданские люди. Ничего не понимая, побежал и я. Прибежал в расположение полка, а полк уже выступил в район сосредоточения. Около казарм стояло штук десять мотоциклов, опоздавших, как я, командиров, в том числе и мой.
Мотоциклист знал, куда выбыл полк, и повез меня в то место. Прибыл я в район, а там все командиры ведут себя спокойно, как говорится, «руки в брюки, а папироску в зубы». Доложив командиру роты о прибытии, я тоже забалагурил с командирами. Такая беспечность продолжалась до тех пор, пока не прибыл в расположение роты начальник разведки полка старший лейтенант Черный (старший лейтенант Черный Антон Назарович пропал без вести в 1941 г. – Прим. автора) и не объявил, что мирный период закончился и началась самая настоящая война с фашистской Германией, что в 4 часа утра немцы без объявления войны вероломно напали на нашу мирную страну, бомбят наши села и города. Он потребовал, чтобы разведвзвод был готов в любой момент к выполнению боевой задачи. А вооружение во взводе было только у меня – пистолет и тот с одной обоймой в запасе. Тот же начальник разведки приказал мне немедленно получить вооружение и боеприпасы. По пути следования на склад я рассчитывал заехать к жене и посоветовать, что ей делать с ребенком на руках. Но осуществить это не удалось, потому что в момент получения оружия немецкие самолеты налетели на расположение полка и начали его бомбить. Попали в склад горюче-смазочных материалов и образовался огромной силы взрыв и большой пожар. Этим и заезд мой к жене сорвался. По приезде на место сосредоточения была подана команда: «Разведка, вперед!». Оружие и боеприпасы пришлось раздавать на ходу.
До города Белостока разведку сопровождал сам командир полка Собакин (полковник Собакин Максим Федорович погиб в ноябре 1941 г., место захоронения неизвестно. – Прим. автора). Перед Белостоком он остановил взвод, поставил боевую задачу, обнял меня и посоветовал действовать смелее. В Белостоке нас обстреливали из каждого угла, из окон и чердаков. Взвод проскочил один квартал, и уже имел потери убитыми и ранеными. Я решил вернуться назад, хотя и боялся, что меня могут обвинить в трусости, а за трусость по закону военного времени попадет.
Но опасение оказалось лишним. Полковник одобрил мое решение и похвалил меня. Оставив убитых и раненых, полковник повел взвод в обход Белостока. Когда вышли на Варшавское шоссе, Собакин вернулся обратно, а мне приказал смело идти до встречи с противником и завязывать с ним бой. Примерно через час мы встретились с немцами в темно-зеленых мундирах. Наших войск на этом участке не было, но немцы шли с большой осторожностью, как воры в чужой квартире. Мы быстро укрыли мотоциклы в посевах ржи и завязали с немцами бой. Они замялись и залегли, а мы, используя это замешательство, начали окапываться, но полностью окопаться не удалось. Так как противник бросил против нас танки. К этому времени подошла наша походно-головная застава, которой командовал лейтенант Маланичев (лейтенант Маланичев Василий Алексеевич пропал без вести в 1941 г. – Прим. автора). В ее составе было две противотанковые пушки, которые прямой наводкой открыли огонь по немецким танкам. Несколько из них было уничтожено, а остальные замялись на месте. Под нашим пулеметным и автоматным огнем залегла и пехота противника. Одним словом, фашисты на нашем участке были остановлены.
В разгар боя к нам прибыл сам командир полка и поставил разведвзводу новую задачу: вести разведку на железнодорожный мост через реку Нарев. Прибыли мы туда, а немцы уже полным ходом переправляют свои танки по этому мосту. Но развернувшийся в боевой порядок наш 6-й танковый корпус (6-й механизированный корпус – Прим. автора), которым командовал генерал Хацкилевич (генерал-майор Хацкилевич Михаил Георгиевич погиб в июне 1941 г. – Прим. автора), полностью уничтожил эти танки врага.
Вот так я получил первое боевое крещение в войне с немецко-фашистскими захватчиками, начавшейся 22 июня 1941 года».
Олег ГРЕБЕННИКОВ