На прошлой неделе Брест посетил Эдуард Семенович Ханок с супругой Лялей Ивановной
Супружеская чета любезно согласилась побеседовать с главным редактором «Зари».
– Эдуард Семенович, два года назад вы дали интервью агентству БелТА, в котором сказали, что для вас наступает лучшая пора жизни – счастливая старость. Вы по-прежнему придерживаетесь того же мнения?
Эдуард ХАНОК:
– Сейчас у меня супербалдежный период.
– В чем же он балдежный?
Эдуард ХАНОК:
– Первый тайм, вспоминая Александру Пахмутову, у меня был тяжелый. Велась борьба на выживание. То получилось, то не получилось, ту песню взяли, ту не взяли. Скажем, в семьдесят первом году песню «Потолок ледяной» взяли на финал «Песни года». А в семьдесят втором в финал «Песни года» прошла песня «Разговор да разговор». Вызвали меня в Москву, поселили в гостинице «Россия». А за несколько часов до записи мне сказали: всё отменяется. Потому что исполнительница песни Мария Пахоменко сильно поругалась с руководителем Центрального телевидения товарищем Лапиным, который просто вычеркнул ее из списка выступающих. Вот что такое случай в нашей профессии.
Сейчас мне не нужно волноваться, я прихожу к слушателю, как король. Я провел более пятисот творческих встреч в различных учреждениях образования.
Как композитор я не мог иметь славы. Да, была известность, но слава достается артистам. Телевидение – им, интервью берут у них. Композитор находится в тени. Это проверено практикой.
Когда-то, когда я работал над симфонией и не всё получалось, профессор Кабалевский, известный композитор, дал мне совет: «Запомни: неважно, каким будет начало, важно каким будет финал. Плохой финал испортит впечатление от всей симфонии». Сейчас я делаю финал. Нашел свою форму работы с молодежью, дал сотни концертов для детей. Сейчас я не в тени, сейчас я – калиф. Пусть калиф на час, Магомаев на час. Но тем не менее я впервые почувствовал себя звездой.
Ляля ХАНОК:
– Вы бы видели, как сидят на концертах дети, как они слушают, как преображаются. Я только ради этого прихожу на эти концерты.
Эдуард ХАНОК:
– Они в шоке от неожиданности, от соприкосновения с неизвестной им песенной культурой. Да и я иногда чувствую себя подростком. Работа с детьми омолаживает, положительные эмоции омолаживают.
– Утверждая, что все ваши песни состоялись благодаря исполнителям, на мой взгляд, вы поскромничали: некоторые исполнители состоялись именно благодаря вашим песням.
Эдуард ХАНОК:
– Вы совершенно верно говорите. Но исполнители об этом, как правило, забывают. Есть масса примеров, когда исполнитель заявляет: я сам себя сделал.
– Простой пример: вряд ли мир узнал бы Александра Солодуху, если бы не «Здравствуй, чужая милая».
Эдуард ХАНОК:
– Да, понимаю. Солодуха как раз, слава Богу, не забывает. Но масса других, не будем называть имена, поступают по-другому.
Ляля ХАНОК:
– Как когда-то сказала Салтыкова: «Если я уважаю автора песни, я его объявляю».
Эдуард ХАНОК:
– В Советском Союзе была иная практика. Ведущий объявлял: музыка Александры Пахмутовой, слова Николая Добронравова, исполняет такой-то. Певец на третьем месте! А сегодня говорят: поет Филипп Киркоров. И всё. Таковы издержки нашего производства сейчас. Но, с другой стороны, иногда думаю: ну чего мне жаловаться? Фамилия-то на слуху.
– Вы – пример человека, который мог позволить роскошь собственного мнения в отношении многих известных личностей. Не приходилось потом жалеть о сказанном?
Эдуард ХАНОК:
– Я, конечно, мог бы сказать, что не жалею. Но иногда свое мнение объективно мешает. Иногда жалеешь, что не отдал приоритет дипломатичности. А иногда, наоборот, когда защищаешь свои права, дипломатичность – скорее минус.
– Вы одним из первых на постсоветском пространстве подняли проблему авторских прав…
Эдуард ХАНОК:
– Конфликты в нашей профессии бывают, в том числе и вокруг авторских прав. Илья Резник когда-то отдал Любови Успенской «Кабриолет», она на нем, собственно, и «выехала». А потом заявила, что сама себя подняла. Агурбаш тоже заявляла, что сама себя сделала, хотя всем известна роль денег ее мужа, «мясного короля». Может быть, они состоялись бы – одна без «Кабриолета», другая без денег. Но не факт. Пугачева опять-таки, которая даже не пришла на похороны своего мужа Александра Стефановича, хотя многим ему обязана.
У меня с Ядвигой Поплавской был конфликт. Таких примеров – сколько угодно. Делать вид, что я не имею отношения к песням, которые принесли ей и Тихановичу славу, считаю, неправильно. Мои песни определили их судьбу.
Если Хиль взял мою песню, будучи известным, то он поднял меня, простого человека из Кривого Рога. Если Пугачева взяла мою песню, – она подняла меня на высоту. А если они поднялись на моих песнях, то это мои песни подняли их на высоту.
Ляля ХАНОК:
– После ухода Александра Тихановича все наши минские газеты дружно написали: «Сашины песни никогда не умрут», «Сашина «Малиновка» и так далее.
– Я допускаю, что здесь не было какого-то злого умысла, а было просто небрежное отношение к слову. Соглашусь, однако, что неприятно, когда другому присваивают не его заслуги.
Нашим читателям, уверен, будет приятно еще раз услышать, чем является для вас Брест…
Эдуард ХАНОК:
– Брест – центр моей жизни. Всё крутилось вокруг него. Всё остальное – приложение.
Ляля ХАНОК:
– Мы давно живем в Минске, всё у нас хорошо, но все равно все сорок минских лет мы вспоминаем и говорим о Бресте. Здесь для нас даже воздух другой. Я плакала, когда пришлось переезжать в Минск в восемьдесят третьем году.
Муж как-то даже говорил: давай переедем, купим квартиру в Бресте. А я отговорила: что мы, старые, будем в Бресте делать.
Эдуард ХАНОК:
– Тем более, что и Плоска уже закрыта.
– Для вас, думаю, место на Плоске не станет проблемой.
Ляля ХАНОК:
– Не будем забегать вперед. Хотелось бы внимания, не скрою, при жизни. Пригласит седьмая школа или областной лицей – и нам уже веселее. Едем с радостью. Как бы там ни было – Брест остается нашим любимым городом.
– Эдуард Семенович, сделайте красивый финал нашего разговора.
Эдуард ХАНОК:
– Игорь Корнелюк как-то сказал: «Я перестал писать песни, потому что песня кончилась». Я хочу сказать, что песня никогда не кончается. Никогда!
– Спасибо огромное за сегодняшнюю беседу.
Эдуард ХАНОК:
– Старался.
Беседовал Игорь ГЕТМАН
Фото Александра ШУЛЬГАЧА